Неточные совпадения
Даже
из-за него уже начинали несколько ссориться: заметивши, что он становился обыкновенно около
дверей, некоторые наперерыв спешили занять стул поближе к
дверям, и когда одной посчастливилось сделать это прежде, то едва не произошла пренеприятная история, и многим, желавшим себе сделать то же,
показалась уже чересчур отвратительною подобная наглость.
Но под этой неподвижностью таилась зоркость, чуткость и тревожность, какая заметна иногда в лежащей, по-видимому покойно и беззаботно, собаке. Лапы сложены вместе, на лапах покоится спящая морда, хребет согнулся в тяжелое, ленивое кольцо: спит совсем, только одно веко все дрожит, и
из-за него чуть-чуть сквозит черный глаз. А пошевелись кто-нибудь около, дунь ветерок, хлопни
дверь,
покажись чужое лицо — эти беспечно разбросанные члены мгновенно сжимаются, вся фигура полна огня, бодрости, лает, скачет…
Едва я успел сообразить, что это за тиканье, как оно прекратилось, и
из-за плотной
двери опять
показался Мина.
В
дверях показалась старуха няня,
из-за которой выглядывала детская русая головка.
Он знал историю жизни почти каждого слобожанина, зарытого им в песок унылого, голого кладбища, он как бы отворял пред нами
двери домов, мы входили в них, видели, как живут люди, чувствовали что-то серьезное, важное. Он,
кажется, мог бы говорить всю ночь до утра, но как только окно сторожки мутнело, прикрываясь сумраком, Чурка вставал
из-за стола...
Казалось, век стоял бы он так за прилавком да торговал бы конфектами и оршадом; между тем как то милое существо смотрит на него
из-за двери дружелюбно-насмешливыми глазами, а летнее солнце, пробиваясь сквозь мощную листву растущих перед окнами каштанов, наполняет всю комнату зеленоватым золотом полуденных лучей, полуденных теней, и сердце нежится сладкой истомой лени, беспечности и молодости — молодости первоначальной!
Увар Иванович
показался было
из-за двери, но пошевелил перстами и отретировался.
— Ну ин быть по-твоему, — сказал Кручина, вставая медленно
из-за стола. Он наполнил огромную кружку вином и, выпив ее одним духом, подошел к
дверям, взялся за скобу, но вдруг остановился;
казалось, несколько минут он боролся с самим собою и наконец прошептал глухим голосом...
Снова в лавке стало тихо. Илья вздрогнул от неприятного ощущения: ему
показалось, что по лицу его что-то ползёт. Он провёл рукой по щеке, отёр слёзы и увидал, что
из-за конторки на него смотрит хозяин царапающим взглядом. Тогда он встал и пошёл нетвёрдым шагом к
двери, на своё место.
Она убежала, а Илья тотчас же вскочил на стул, выхватил
из-за наличника деньги и, сунув их в карман, облегчённо вздохнул… Ему стало стыдно своей тревоги. Пушинка
показалась ему глупой, смешной, как и всё это… «Навождение!..» — подумал он, внутренне усмехаясь. В
двери снова явилась Татьяна Власьевна.
Через две недели после этой встречи известный нам человек стоял, с маленькой карточкой в руках, у
дверей омнибусного бюро, близ св. Магдалины. На дворе был дождь и резкий зимний ветер — самая неприятная погода в Париже.
Из-за угла Магдалины
показался высокий желтый омнибус, на империале которого не было ни одного свободного места.
Савоська выглянул
из-за косяка кабацкой
двери и быстро спрятался; на его месте
показалась согнутая фигура заводского мастерового с запеченным лицом и слезившимися глазами.
Через несколько минут
из-за двери показалась голова в белом широком чепце с темными лентами, и спросили в полголоса: что Наташа?
Висевшая над
дверьми во внутренние комнаты толстая ковровая портьера, наконец, заколыхалась, и
из-за нее
показался хозяин, высокий мужчина, с задумчивыми, но приятными чертами лица, несколько уже плешивый и с проседью; одет он был в черное, наглухо застегнутое пальто и, по начинавшей уже тогда вкрадываться между помещиками моде, носил бороду.
Вернувшись в обитель с своей куклой, Половецкий целых три дня не
показывался из своей комнаты. Брат Павлин приходил по нескольку раз в день, но
дверь была заперта, и
из-за неё слышались только тяжелые шаги добровольного узника.
И не совсем еще проснувшимся, не успевшим стряхнуть с себя обаяние молодого томительного сна, почтальоном вдруг овладело желание, ради которого забываются тюки, почтовые поезда… все на свете. Испуганно, словно желая бежать или спрятаться, он взглянул на
дверь, схватил за талию дьячиху и уж нагнулся над лампочкой, чтобы потушить огонь, как в сенях застучали сапоги и на пороге
показался ямщик…
Из-за его плеча выглядывал Савелий. Почтальон быстро опустил руки и остановился, словно в раздумье.
Он подошел к запертой
двери, с трудом ощупал замочную ручку и, пошевелив ее, назвал Глафиру, но собственный голос ему
показался прегадким-гадким, надтреснутым и севшим, а
из-за двери ни гласа, ни послушания. Глафира, очевидно, ушла далее, да и чего ей ждать?
Его голова
показалась из-за косяка
двери. Тася встала и поправила на шее галстук.
Ордынцев отпер ключом
дверь дачи, они вошли в комнаты. В широкие окна было видно, как
из-за мыса поднимался месяц и чистым, робко-дробящимся светом ласкал теплую поверхность моря. Вера Дмитриевна вышла на балкон, за нею Ордынцев. Здесь, на высоте, море
казалось шире и просторнее, чем внизу. В темных садах соловьи щелкали мягко и задумчиво. Хотелось тихого, задушевного разговора.
Не успели мы
показаться с отцом Алексеем в
дверях столовой, как
из-за стола поднялась красивая, атлетически сложенная фигура Гаврилы Семеновича.
Князь Андрей направился к
двери,
из-за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить
дверь, голоса в комнате замолкли,
дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице,
показался на пороге. Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.